Масленица.

Cаварни—веселый праздник проводов зимы и встречи весны, соответствует русской масленице. Само слово «саварни» является переводом (калькой) рус. масляная неделя су эрни). Празднование саварни приурочивалось к периоду весеннего равноденствия и начиналось в четверг. У большинства чувашей cаварни продолжался две недели. Первая неделя называлась асла cаварни — «большая масленица», а вторая — кесен саварни «малая масленица». Позднее, в связи с распространением христианства, чувашский cаварни совпал с русской масленицей, и его начали отмечать в течение одной недели от воскресенья до воскресенья.
Во время саварни в деревнях молодежь устраивала катания на лошадях, обвешанных колокольчиками и бубенчиками, украшенных платками и полотенцами. Детвора каталась с гор на салазках.
Праздник открывали дети. Каждый стремился как можно раньше выйти на горку, где традиционно проводились масленичные торжества. Того, кто первым прокладывал санный путь, в деревне называли «открывающим путь вешним водам» (шыв суле усакан), он пользовался всеобщим уважением, Ему, как самому проворному из всех ребят, доверяли начинать весенний сев.
Катание с гор носило иносказательное название «серси ури хусни» (букв. «ломание воробьиных ног»). Каждый из ребят при первом спуске с горы сыпал конопляные семена и приговаривал: «Пусть в этом году лен и конопля будут долгими!» На этот случай бытовали также ритуальные приговорки. Приговаривали

до тех пор, пока салазки не остановятся. Бытовало также верование: кто сколько успеет высказать просьб, то и сбудется.

В некоторых местностях в масленицу ходили ряженные "масленичные бабки" и "масленичные деды". Они разъезжали по деревне на рузрукрашенных лошадях, и всех встречных били соломеннными жгутами или настоящими кнутами.

Ближе к полуночи все гостившие у родственников возвращались в родную деревню. Ровно в полночь торжественно зажигали красовавшееся целую неделю чучело "масленичной бабы" и скатывали с горки. Вокруг костра собиралась вся деревня. жаркий костер извещел всех о последних днях колдуньи-зимы и своим тепелом напоминал о настуившей весне.