Презентация "Чÿклеме"(фоторепортаж)
Чÿклеме - обряд освящения нового урожая жертвоприношением духам природы, умершим предкам, сопровождавшийся угощением всех сородичей.
Глубокой осенью, после завершения молотьбы, чувашские крестьяне тщательно сортировали и распределяли зерно: самое лучшее - на семена, что похуже - на корм скоту, а это - на муку. Партию, предназначенную на муку, сушили в овинах или печах и везли на мельницу. Старшая в доме женщина затевала солод: проращивала зерна, несколько раз обрызгивая со свежего веника, солодила, ворошила его. Затем солод свозили для просушки в общественную солодовню. На солодовне собирались старики, подростки, дети. Тут рассказывали разные истории, предания, сказки. Ночлег на солодовом овине (салат авăнĕ) запоминался детям на всю жизнь. Готовый солод вместе с зерном везли на мельницу. Мельница, как и солодовня, была в чувашском быту своеобразным клубом, местом общения, средоточием новостей, споров, легенд. Мельница завершала долгий и подчас очень рискованный путь хлебного зерна.
С мельницы крестьянин возвращался с чувством огромного удовлетворения, преисполненный гордости за итоги своего нелегкого круглогодичного труда. Теперь уже можно было радоваться плодам своего труда. Чуваши недаром говорили: "С мельницы и дрянная лошадь возвращается пританцовывая".
Муку засыпали в специальный деревянный ларь в амбаре. Она поступала в полное распоряжение хозяйки дома.
Готовясь к обряду чÿклеме, хозяйка варила пиво из нового солода. На подготовку солода требовалось около двух недель, варка сусла занимала полторы - двое суток. Готовое сусло разливали в дубовые бочки и ставили в погреба. Там оно бродило три -четыре дня.
Накануне чÿклеме с вечера хозяйка творила тесто, а утром замешивала. Пока топилась печь, тесто поднималось. Хозяйка брала тесто из квашни и начинала формовать хлебы. После обеда в избе и даже на улице обычно распространялся удивительный, ни с чем не сравнимый аромат печеного хлеба.
В это время хозяин обходил деревню с приглашением на ритуал жертвоприношения. Вечером вся деревня собиралась в избе гостеприимного односельчанина.
Обряд начинался с благодарственной молитвы, обращенной к всевышнему богу, к духам-хозяевам природных стихий и к усопшим предкам.
Перед началом молитвы на стол водружали непочатый каравай хлеба из зерна нового урожая и круг сыра. Их выносила хозяйка на блюде, держа перед собой на вышитом полотенце. Хозяин распечатывал бочку свежего пива из зерна нового урожая, наливал в большую ендову (сурхат, янтал) и ставил на стол рядом с братиной (алтăр) пива из зерна старого урожая. Затем каждому из присутствующих раздавали по небольшому куску хлеба и немного сыра, наливали по ковшику пива. Одного из самых уважаемых, знающих обряд и молитвы старцев хозяин дома назначал своеобразным тамадой - руководителем обряда. Он брал в руку полный ковш пива и запевал традиционную обрядовую песню "Алран кайми аки-сухи" ("Неизбывный наш хлеборобский труд"), исполнение которого было обязательным в таких торжественных случаях. Песню подхватывали все присутствующие. Пели ее непременно стоя на ногах, обратясь лицом к востоку.
После этой песни-гимна старики приступали к молитве. При молитве мужчины держали шапки под мышкой. Все присутствующие Стояли лицом к приоткрытым дверям. Исполняющий роль жреца старик начинал молитву вслух, остальные вторили ему. Вот текст молитвы в переводе:
"Во имя бога! Боже милостивый! Помилуй нас! Взываем к тебе с непочатым караваем хлеба, с полным ковшом пива, с целым кругом сыра и семью видами яств. Зажигаем в честь тебя большую восковую свечу к серебряному столбу (улча юпи).
Великий и добрый боже! Мы просим у тебя здоровья всему народу от мала до велика, просим прибыли семейства, прибыли скота, прибыли хлеба. Просим мира в обществе, согласия в семействе, здоровья, чтобы мы с добрыми намерениями, с открытыми сердцами, ласковыми речами могли сотворить тебе благодарственную молитву. Прими, Боже, нашу наивную молитву с великодушием и снисходительностью.
Когда наступят теплые весенние дни, и наши помыслы и чаяния обратятся к хлебопашеству, мы выйдем на поля работать. Распашем шесть загонов на шести лошадях. Распахавши нивы, посеем пригоршнями по зернышку. Боже великий! Дай ты им прорасти ровно, корни их сделай широкими, стебли крепкими, колосья дай величиной с рогоз, зерно величиной с горох, сделай их, подобно яйцам, сытными. Боже великий! Дай нашим посевам теплые дожди, теплые ночи, сохрани от холода и заморозков, сохрани от холодного града, от сильных ветров, от жары и засухи, от мышей и саранчи.
Великий добрый боже! Когда ты прорастишь наши зерна и вырастишь наши хлеба, мы, посоветовавшись всем миром, собравшись всем семейством, выедем в поле и, взявши в руки серебряные серпы, станем жать. Дай прибыли и в горстях, дай прибыли и в снопах, дай прибыли и в суслонах, дай прибыли в копнах. Придет время, и будем снопы скидывать с копны на телегу, и тогда дай нам прибыли. Начнем во всех четырех концах поля ставить клади, и в поставленных на гумнах кладях дай прибыль. Придет пора, начнем разбирать клади и стелить настилы на току; дай прибыли и в настилке, и под цепами, и в ворохе, и на ветру, при веянии. Боже великий и добрый! Дай нагрести вороха подобно сурским пескам, подобно волжским пескам.
Боже великий и добрый! В амбарах, сусеках, ларях и во всех сосудах дай прибыли всех семи видов хлеба. Когда хлеб в зерне свезем на мельницу, способи удачно пропустить между жерновами и благополучно возвернуть в сусеки. Когда из этой муки выпечем караваи, дай прибыли, чтобы можно было и накормить приходящих голодными, и обогреть приезжающих замерзшими, и одарить приходящих за милостыней. Великий и добрый боже! Дай нам одну часть хлеба держать впереди, одну часть хлеба приберечь назад, одну часть хлеба отложить4 на уплату царского налога, одну часть хлеба оставить на угощение семидесяти семи родственников, друзей, знакомых и соседей. Способствуй нам год от года собираться вместе за большим столом и семьюдесятью семью языками на разных ладах с открытой душой, чистым сердцем, светлыми лицами, сладкими устами, ласковыми словами отблагодарить тебя за твою великодушную помощь, замолить перед тобою наши вольные и невольные прегрешения.
Добрый и великий Боже! Прости и помилуй нас. Прими нашу наивную молитву с великодушием и снисхождением!"
Это не вся молитва, а только посвященный урожаю ее фрагмент. Далее следуют молитвенные слова, посвященные трем видам скота, пчеловодству, охоте, торговле, благополучию домочадцев, селянам и сельской общине. Это даже не молитва, это поистине гимн великому крестьянскому труду!
Молитва завершалась троекратным поясным поклоном в сторону открытых дверей, четырем сторонам света (углам избы) и центральному столбу (улча юпи). Затем старики подходили к столу и выливали свое "старое пиво в ендову с новым пивом. Это называлось "старить молодое пиво". Его старили до трех раз, и после этого можно было пить новое пиво и есть новый хлеб.
Отлив из своих ковшей в последний раз, старики снова наполняли их уже новым пивом и, поблагодарив хозяев, выпивали их до дна.. Затем старейший подносил "освященное" пиво хозяевам дома. После них могли выпить свои ковши все остальные по возрастному ранжиру.
Хозяйка ставила на стол обязательную ритуальную кашу, хозяин рассаживал гостей за столом. Согласно чувашскому этикету, на переднюю поперечную скамью садились женщины, а на боковую, продольную, - мужчины. Иными словами, женщины рассаживались по левую руку от красного угла, а мужчины - по правую, причем старшие и близкие родственники усаживались ближе к красному углу, а остальные - поодаль.
Как только хозяева кончают усаживать гостей, назначенный хозяином руководитель торжества, обращаясь к присутствующим, произносит приличествующую случаю речь.
- Ну, гости дорогие, званые, внемлите! Хозяин говорит нам: "Посадил я тебя главой застолья (кĕреке пуÇĕ), наказал начать круговой ковш во славу бога и в честь царя, наказал начать полюбовный ковш (савăш курки). У меня самого нет ни взрослого сына, ни взятой за сына молодой невестки. Не знаю я, достаточно ли подносил я ковшей своими руками или нет. Поэтому поручаю я это дело старому человеку". Я принял это поручение, и начинаю круговой полюбовный ковш во славу бога и во имя царя! Согласны вы его выпить или нет?
Я обращаюсь к вам, сидящие около двери мужчины и сыновья мужей! Соглашаетесь ли вы выпить этот ковш? На это гости-мужчины отвечают:
- Соглашаемся!
После этого руководитель обряда обращается к женщинам, находящимся в передней части избы, и спрашивает их:
- А вы, сидящие на передней лавке, на разноцветных подушках с украшенными сурбаном и чалмой головами! Согласны ли вы пойти с обедом к мужьям, пашущим на шести лошадях за великим лесом? Согласны ли вы выпить этот круговой полюбовный ковш?
Женщины отвечают:
- Мы согласны!
Тогда руководитель обряда берет ковш, наливает пива и произносит благодарственную молитву. Затем садится на стул, стоящий перед столом, и говорит такие слова:
- На небесах - бог, ему принадлежит вся Вселенная. На земле - царь, ему принадлежит весь народ. Во главе стола сидят хозяин и хозяйка - все гости, собравшиеся в этой избе, находятся в их власти. Хозяин говорит: "Когда наступит лето, я с божьего благословления намереваюсь запрячь шесть лошадей, выехать на пахоту. Там хочу взять три загона земли: один - для посева ржи на хлеб, другой - для посева пшеницы на пироги и третий - для посева ячменя на солод". Да уродится у него ячмень, чтобы возить не перевозить на паре лошадей; да уродится у него хмель, чтобы не поднять его и девяти мужчинам! Кто выпьет этот ковш до дна, тот станет перепелкой и будет жировать в пшеничном поле, а кто не выпьет, тот станет коростелем и будет прятаться в стерне. Это такой ковш, который следует выпить до дна без передыха. А если кто из вас этот ковш выпить не в силах, с того семь да пять ковшей штрафа: семь ковшей жидкого пива и пять ковшей воды.
Затем руководитель произносит несколько скороговорок и в заключение говорит:
- А кто эти скороговорки не сможет проговорить до семи раз, сам настоящий глухарь! Тав сана! ("Благодарю!")
С этими словами он подносит ковш одному из присутствующих. Тот выпивает его до дна и по порядку приветствует соседа справа словами: "Тав сана!" Таким образом "полюбовный ковш" обходит сначала мужчин, а затем женщин.
Когда все по порядку выпьют этот ковш, то его возвращают руководителю и он опять спрашивает:
- Ну, сидящие около двери господа мужчины, сыновья мужей! Достался ли вам всем этот именной полюбовный ковш или нет? Те, кому не досталось, подойдите сюда. Хозяйский ковш Ждет вас здесь!
Тогда все мужчины отвечают:
- Достался, достался!
Так же спрашивает ведущий и у женщин:
- Ну, а вы что скажете, сидящие на передней скамейке дамы с украшенными сурбаном и чалмой головами? Достался вам этот именной полюбовный ковш?
Те отвечают:
- Нам достался!
Таким же образом совершают круговые именные ковши "хушлама курки" и "ташлама курки". После них уже пиво пьют по мере потребности.
Перед уходом гостей руководитель торжества усаживает хозяев на передней лавке, и все присутствующие кланяются хозяину с хозяйкой.
Приступая к этой части обряда, руководитель садится на стул и, чтобы привлечь внимание присутствующих, несколько раз покашливает и притоптывает ногами. Когда все утихают, он, обращаясь к хозяину, говорит:
- Ну, добрый хозяин! Летом ты выходишь к народу и бахвалишься - говоришь, что у тебя много сыновей и дочерей и, что тебе поэтому надо много земли и лугов. Так вот, покажи-ка теперь нам, велика ли у тебя семья.
Тут старики усаживают хозяина с хозяйкой перед столом на поперечную лавку, подносят им по ковшу пива, все падают перед ними на колени и затягивают старинную поклонную песню "пуÇ Çапан юрри". После завершения этой песни все гости по очереди парами подходят к хозяевам и низко кланяются им. При этом кончиками пальцев правой руки дотрагиваются до носков ног сидящих. Хозяин и хозяйка по очереди говорят им слова благопожелания.
После поклона хозяевам гости веселятся недолго. Спев в знак благодарности гостеприимным и щедрым хозяевам несколько песен, гости уходят домой.
В старину этот обряд исполнялся повсеместно в одно и то же время и отмечал завершение сельскохозяйственного годового цикла. Однако со временем, ввиду трудности соблюдения сроков, каждый домохозяин справлял чÿклеме по своему усмотрению. Те крестьяне, у которых не осталось прошлогоднего зерна на озимой сев, молотили еще в августе и вынуждены были уже тогда переходить со старого хлеба на новый. Такие хозяева вынуждены были проводить чÿклеме сразу же после первой молотьбы. Состоятельные люди, как правило, придерживались исстари установленных сроков. У них на гумнах стояли клади снопов двух-трех-летней давности. В любом случае до проведения этого торжественного обряда ни один чуваш не осмеливался притронуться к зерну нового урожая. Такова была традиция, освященная нашими далекими предками.
...В трудовых буднях, перемежаемых редкими праздниками, незаметно проходит еще один год. Из зерна, брошенного весной в землю, вырастает новый хлеб и вновь ложится душистым караваем на белую с красной вышивкой скатерть резного стола с точеными ножками. Родились в деревне новые дети. Между Аслаял и Анаткасом шумно прогулялась свадьба. Кое-кого из стариков призвала к себе мать-земля...
Жизнь идет своим чередом, как своим чередом ежедневно восходит солнце. Солнце сделало в небе свой великий круг. Трудовая крестьянская жизнь чуваша тоже совершила свой годичный круг. Так и катятся год за годом годовые круги, но ничто не повторяется в человеческой жизни.
Отец встает в борозду каждую весну с волнением, словно впервые.
Мать каждый раз срезает первую горсть ржи с новым волнением, словно впервые.
Уже другие дети скатываются с горки на салазках, они поют новые песни.